Попов краткий курс лекции патрология азбука. Алексей сидоров - курс патрологии. «Послание к Диогнету»
- Протоиерей Иоанн Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие. - М., 2001. - 448 с. Конспект курса лекций по патристике основанный на студенческих записях лекций, прочитанных в Свято-Владимирской Духовной Академии (Нью-Йорк) в 1979-81 гг.
- Сагарда Н. И., Сагарда А. И. Патрология. - М., 2004. - 1216 стр. Доктор церковной истории Н. И. Сагарда (1870 - 1943?) является создателем фундаментального и единственного на сегодняшний день полного курса Лекций по Патрологии в России. Профессор Сагарда впервые в России дал развернутый обзор и анализ литературных и исторических памятников, связанных с возникновением и последующим становлением Христианства. Отличительной чертой его "Лекций" является редкое сочетание строго-научного разбора с ярким описанием живой личности того или иного отца Церкви и обстоятельств, сопровождавших его жизненный путь. Труды проф. Н. И. Сагарда дополняет курс Лекций по Второй кафедре, которую вел в С.-Пб. Д. А. с 1910 года его младший брат, профессор Александр Иванович Сагарда (1883 - 1950).
- Столяров А. Патрология и патристика (краткое введение) . - М., 2004. - 158 c. Задача этой небольшой книги - ввести читателя в круг основных понятий и проблем, связанных с изучением патристики - теоретического наследия того важнейшего периода истории христианской духовной культуры, который занимает первые восемь веков новой эры. Прежде всего, речь пойдет о взаимном отношении терминов патрология и патристика; на возможном различии их значений и основана структура книги, состоящей из двух разделов. В первом излагаются основные этапы истории патрологии как дисциплины, изучающей патристику, рассматриваются ее методологические и дискуссионные проблемы, приводятся сведения об основной литературе предмета. Второй раздел посвящен самой патристике; здесь речь идет о специфической проблематике религиозного философствования, об основных проблемах периодизации и классификации патристики в связи с ее стилевыми особенностями, а в заключение предлагается конспективный очерк истории основных этапов патристики. Изложение строится в историко-философском ракурсе.
- Фокин А. Латинская патрология. Том 1. Период первый: Доникейская латинская патрология (150-325 гг.). - М., 2005. - 368 стр. Из Содержания: Начало латинской христианской письменности. Рим и Северная Африка. Основные направления богословия и их представители. Учение о Боге: главные доказательства бытия Божия. Творение и промысел. Критика язычества. Антииудейская полемика и др. Тертуллиан, сохранившиеся сочинения. Святитель Киприан Карфагенский, его учение. О Боге. Определение Церкви. Единство вселенской Церкви. Крещение и миропомазание. Покаяние. Евхаристия. Эсхатология и др. Новациан, его учение. Коммодиан, его учение. Творение, ангелы и человек. Церковные служения и должности. Конец времен и признаки его наступления. Тысячелетнее Царство праведных. Всеобщее воскресение и Страшный Суд. Лактанций, сохранившиеся сочинения, утраченные и не подлинные сочинения.. Особенности богословия и апологетики. Религия и философия, доказательства бытия Божия. Триадология. Единство Отца и Сына. Вопрос о Святом Духе. Второе Пришествие Христа и др.
- Попов И. В. Патрология. Краткий курс. М.: Московская Духовная Академия, 2007. - 287 с. Конспект курса лекций для студентов Московской Духовной Академии. Будучи доцентом (1897 г.), а затем профессором (1898 г.) по 1-й кафедре Патрологии в МДА, И. В. Попов преподавал в ней с 1893 г. до ее закрытия в 1919 г. После закрытия Академии он с 1919 по 1923 гг. читал курс патрологии на богословских академических курсах в Москве. Лекции охватывают Отцов первых четырех веков.
- Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. Латинская патристика. - М.: Мысль, 1979, 2009, 2013. - 431 с. Книга представляет собой первое в советской литературе исследование философии эпохи возникновения и утверждения христианства в Западной Европе (I - VI вв.). Привлекая богатый, по большей части не освещенный в нашей литературе материал, автор на широком культурно-историческом фоне анализирует философские, эстетические и социально-политические концепции этого периода, прослеживает их влияние на философскую мысль зрелого средневековья. С наибольшей полнотой раскрыты взгляды Августина и Боэция - мыслителей оказавших прямое воздействие на философскую культуру Запада. Одна из немногих книг советского периода по истории философии,где большое внимание уделяется христианскому вкладу в философию.
- Шмонин Д. В. Введение в средневековую философию. Патристика . - М., 2010. - 150 с. В учебном пособии рассматриваются истоки средневековой европейской философии, ее основные типологические черты и проблемы, формирующиеся в первые столетия христианства, дается краткий очерк философско-богословской мысли эпохи патристики (конец I - VIII вв.).
- Легеев М., свящ. Патрология. Период Древней Церкви: с хрестоматией. М., 2015. 592 с. Учебное пособие по патрологии кандидата богословия священника Михаила Легеева охватывает период святоотеческой письменности Древней Церкви (I-III вв.). Книга построена по принципу хронологического изложения материала. В основе авторского подхода лежит концептуальное видение исторического развития святоотеческой мысли как единого целого.
- Quasten J. Patrology. V.1-4. - Westminster, Md.: Christian Classics, Inc., 1984-1988. v. 1. The beginnings of patristic literature. v. 2. The ante- Nicene literature after Irenaeus. v. 3. The golden age of Greek patristic literature from the Council of Nicaea to the Council of Chalcedon. v. 4. The golden age of Latin patristic literature from the Council of Nicea to the Council of Chalcedon.
Дополнительная литература
- Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви: Репринт.изд. В 4 тт. - М., 1994.
- Бычков В.В. Эстетика Отцов Церкви. - М.: Ладомир, 1995.
- Гарнак А. История догматов / Сокр. пер. с нем. // Общая история европейской культуры. - Т.6. - СПб., б.г.
- Казаков М.М. Христианизация Римской империи в IV в. - Смоленск, 2002.
- Карсавин Л.П. Св. отцы и учителя Церкви (раскрытие Православия в их творениях) / Предисл. и коммент. С.В. Мосоловой. - М.: Изд-во МГУ, 1994. - 176 с.
- Касьян М. Патристика. Труды отцов Церкви и патрологические исследования. - М., 2007. - 440 с.
- Лебедев А.П. Церковная историография в главных ее представителях с IV до XX в. / Под ред. М.А.Морозова. - СПб.: Алетейя, 2000. - 476 с.
- Поснов М.Э. История христианской церкви (до разделения церквей - 1054 г.). - Киев: "Путь к истине", 1991. - 614 с. (репринт издания: Брюссель, 1964).
- Сидоров А.И. Святоотеческое наследие и церковные древности. В 5-ти тт. – М., 2011-2014.
- Скурат К. Воспоминания и труды по патрологии (I-V века). Яхрома, 2006. – 568 с.
- Спасский А.А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов. - T.I: Тринитарный вопрос. - Сергиев Посад, 1906. - 662,11 с.
- Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века. - М., 1992.
- Фокин А. Формирование тринитарной доктрины в латинской патристике. М., 2014. – 784 с.
- Христианство: Энциклопедич.словарь/ Редкол.С.С.Аверинцев и др. - М., 1993-1995.Т.1-3.
- История средневековой философии. Часть 1. Патристика. - М.: Европейский гуманитарный университет, 2002, 504 стр. Хрестоматия.
3. Источники.
- Patrologia Graeca, ed. J.P.Migne. Paris.
- Patrologia Latina, ed. J.P.Migne. Paris.
- СD-ROM: Patrologia Latina Database. - Alexandria, Cambridge, Paris, Madrid: Chadwyck-Healey Inc., 1992-1995.
- Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum. Vindbonae: Geroldi, 1866-
- Corpus Christianorum. Series Latina. - Turnhout: Brepolis, 1953-
- Clavis Patrum Graecorum, ed. M. Geerard. 5 vols. - Turnhout: Brepolis, 1974-1987.
Глубокое и подлинно научное изучение курса возможно лишь при условии постоянного обращения к источникам. Благодаря средневековым переписчикам, сохранилось значительное количество рукописей святоотеческих творений в различных собраниях, библиотеках и архивах при монастырях, крупных архиерейских кафедрах, средневековых учебных заведениях. Большая часть манускриптов датируется временем после X века, хотя существуют и тексты более раннего времени. Очевидно, что далеко не все творения сохранились до настоящего времени. Часть их была по разным причинам утеряна, и сведения о них получены по упоминаниям о них или цитатам из них в сочинениях других авторов.
Издание произведений отцов церкви и других христианских авторов в подлиннике и переводах началось сразу же после изобретения книгопечатания. Самыми авторитетными и используемыми в научных кругах до настоящего времени являются следующие серийные издания: Patrologiae cursus complectus: Series Graeca, Series Latina, ed. J.P.Migne. Paris. Cобрание сочинений христианских авторов, включающее 221 том на латинском языке и 161 том на греческом, изданное под редакцией аббата Миня в 1844-1855 годах, в 1862-1865 опубликованы указатели. Охватывает период примерно в тысячу лет – с конца II по начало XIII века и включает литературу всех жанров: богословские труды, агиографию, поэзию, историческую и научную литературу, переписку, материалы соборов, различную документацию. В издании есть и серьёзные недостатки. Хронологический принцип выдержан не полностью, труды некоторых авторов помещены сразу в несколько томов, включены и заведомо апокрифические сочинения.
Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum. Vindbonae: Geroldi, 1866- Издание Венской Академии – более совершенное в научном отношении, чем издание Миня, и продолжающееся до сих пор. Тексты издаются на основе имеющихся манускриптов, учитываются разночтения, используется очень основательный научный аппарат. Издание охватывает авторов со II по VIII вв.
В Париже с начала XX столетия публикуется издание Patrologia Orientalis, содержащее публикации и переводы отдельных произведений и памятников церковной литературы Греческой и других Восточных Церквей (Коптской, Армянской и др.).
В России переводы произведений отдельных Отцов и других христианских авторов на русский язык в основном осуществлялись при Духовных Академиях с середины XIX века и до прекращения деятельности Академий в советские времена. С 1990-х годов работа над переводами в духовных школах возобновилась. Отдельные произведения в последние годы были переведены светскими учеными и снабжены научным аппаратом. Эта работа продолжается и в настоящее время, хотя она весьма далека от завершения.
Источники и исследования в Интернете (Рунете)
Со второй половины 1990-х гг. происходит бурное развитие Интернета и особенно "Всемирной Паутины" (World Wide Web). Интернет стал не только неотъемлемой частью современной цивилизации, но и невиданным до сих пор хранилищем всех знаний, накопленных человечеством за всю историю его существования. Но мало того, что Интернет является хранилищем знаний. Современные технологии делают их легко доступными из любой точки земного шара, снимая едва ли не все ограничения и превращая получение знаний, информации и обработку ее в любых объемах в увлекательный процесс. Для миллионов исследователей многие источники и публикации стали легко доступными из любой точки земного шара с помощью компьютера, подключенного к Интернету. В начале XXI века, как количество участников этой сети, так и объем информации, поставляемой ею, растет буквально с каждым днем. Разумеется, определенная доля этой информации приходится на античный мир и раннее христианство.
Самым значительным иностранным Интернет-ресурсом, содержащим огромное количество текстов древних христианских авторов на различных языках, то есть электронные версии едва ли не всех печатных изданий, является портал Documenta Catholica Omnia (http://www.documentacatholicaomnia.eu /). Этот ресурс позволяет найти в оригинале сохранившиеся тексты практически всех отцов и учителей церкви и церковных писателей.
В последние годы появились электронные библиотеки, содержащие публикации текстов античных и раннехристианских авторов в переводе на русский язык. В основном эти тексты отсканированы с известных печатных изданий. Среди русскоязычных сайтов и электронных библиотек выделяются следующие.
"Философская библиотека средневековья" (http://antology.rchgi.spb.ru) является собранием позднеантичных и средневековых авторов на сайте Русского Христианского Гуманитарного Института и включает собрание текстов христианских авторов, библиографии и публикаций о них. На сайте представлены: Св. Климент Римский, Св. Игнатий Антиохийский, Св. Ириней Лионский, Тертуллиан, Климент Александрийский, Св. Василий Великий, Св. Григорий Нисский, Евсевий Кесарийский, Св. Амвросий Медиоланский, Св. Августин Блаженный, Боэций. Сайт содержит галерею средневековых миниатюр, латино-русский словарь философских терминов, библиографический каталог.
"Библиотека Якова Кротова" (http://www.krotov.info) представляет обширнейшее собрание христианских текстов, библиографии, исследований, включая историю античного христианства.
"Восточная литература" (http://www.vostlit.info /) содержит множество позднеантичных и средневековых исторических источников Востока и Запада.
"Христианский портал mstud" (http://mstud.org /) представляет собой собрание материалов для изучения данного курса и других церковных дисциплин. Основные разделы включают литературу (тексты сочинений святых отцов, учителей церкви и церковных писателей прошлого и современности) и конспекты (сведения о конкретных персонажах христианской истории, информация, которая связана с определенными географическими названиями; сведения, связанные с конкретными датами Церковной истории).
Наряду с перечисленными Интернет-ресурсами, количество и содержание которых постоянно расширяется, существует множество частных сайтов, создаваемых школьниками, студентами, любителями античности и поклонниками христианства. На этих сайтах можно встретить и источники, и публикации, и интересные материалы, но нередко представление этой информации не является качественным и достоверным, поэтому к такого рода ресурсам следует относиться с известной осторожностью. В связи с этим, научной общественностью выработываются определенные критерии оценки публикаций источников и исследований в Интернете. К таким критериям, на наш взгляд, следует отнести:
- Наличие авторства веб сайта и возможностей связи с его автором или авторами (электронный или почтовый адрес).
- Наличие ссылки на печатный текст при публикации источника или указания на ресурс Интернета, с которого скопирован данный текст.
- Наличие научного аппарата в публикуемых в Интернете исследованиях.
- Указание на авторов переводов текстов на русский и другие языки.
- Оформление текстов: разбивка на главы и абзацы, наличие ссылок и комментариев, перечней литературы и научных публикаций источников.
4. Предмет и задачи патристики.
Среди прочих богословских дисциплин патристикой (или патрологией) называется дисциплина, занимающаяся изучением творений святых отцов Церкви. Когда говорят об отцах Церкви, то обычно имеют в виду великих богословов, таких, как, например, свв. Игнатий Антиохийский, Григорий Нисский, Максим Исповедник, Григорий Палама, - святых, чьи учения и имена прочно вошли в православное Предание.
С другой стороны, столь же неотъемлемой и неизбежной частью истории христианской мысли являются и такие личности, как, например Ориген - еретик, но, однако, великий христианский мыслитель богослов. Хотя Ориген и не был отцом Церкви, но без знания его учения невозможно понять логику развития христианского богословия первых пяти веков, так как его учение лежит в основе всех основных течений восточной православной мысли того времени.
Термин "патрология" (т.е. "учение об отцах Церкви") был впервые употреблен протестантским ученым Й. Герхардом (J. Gerhard; ум. 1637), написавшим сочинение под названием "Патрология, или произведение о жизни и трудах учителей древнехристианской Церкви," которое увидело свет после его смерти в 1653. Уже в этом названии намечаются характерные черты зародившейся науки, являющейся одновременно и наукой церковно-исторической, и наукой богословской. Ее предметом становится изучение жизни, творений и богословия отцов и учителей Церкви, которое, естественно, предполагает понимание культурно-исторического и церковно-исторического контекста, определявшего во многом житие и миросозерцание того или иного святого отца и церковного писателя. Поэтому патрология находится в неразрывной связи с рядом исторических и богословских дисциплин, прежде всего, с историей Церкви.
Также в XVII в. появляется термин"патристика"- практически одновременно и у католических, и у протестантских писателей.
Грань между патристикой и патрологией разные исследователи (православные, католические, протестантские, светские) определяют по разному. Распространенной является точка зрения, что патристика первична, а патрология вторична, то есть первая содержит основополагающие истоки христианской мысли и доктрины, а вторая - описывает их.
Патрология и патристика, по мнению некоторых авторов, представляют собой различные богословские дисциплины. Согласно архим. Киприану (Керну), для патрологии важно изучение личности и жизнеописания церковного писателя, составление каталога его произведений, установление их подлинности, выяснение возможных влияний или заимствований. Патрология – историческая наука, она теснейшим образом связана с историей Церкви. Для патристики же важно систематическое изложение догматических и иных богословских воззрений церковных писателей, она направлена на историческое изложение богословских систем.
Н.И. Сагарда, например, считал патристику по преимуществу наукой богословской, которая "собирает рассеянные в творениях отцов Церкви доказательства для догмы, морали, церковного строя и церковной дисциплины и стремится изложить их по их внутренней связи. Поэтому ее можно определить, как систематическое изложение заимствованных из отеческих творений доказательств, которые служат для исторического обоснования христианских истин. Она не дает образа жизни и литературной деятельности богословских писателей, опуская биографию и библиографию, группирует догматическое содержание их творений по основным точкам зрения, излагает в связи и таким образом создает систему традиционного религиозного учения.
Патристика (от греч. патер, лат. pater - отец) - философия и теология отцов церкви, то есть духовно-религиозных вождей христианства до VII века. Учения, выработанные отцами церкви, стали основополагающими для христианского религиозного мировоззрения. Патристика внесла огромный вклад в формирование этики и эстетики позднеантичного и средневекового общества. (Материал из Википедии - свободной энциклопедии)
Патристика - термин, появившийся в 17 в. и обозначающий совокупность учений христианских авторов кон. 1 - 8 в., - т.н. отцов церкви. К кон. 5 в. были сформулированы три признака, отличавшие авторитетного "отца": древность, святость жизни и ортодоксальность учения (впоследствии к ним был добавлен четвертый - одобрение церкви). Этим критериям соответствовали не все крупные христианские авторы; поэтому с современной т.зр. составной частью П. являются и те учения, которые христианская традиция не считает вполне ортодоксальными, а "отцом" может быть назван почти всякий автор первых веков христианства. "Философский энциклопедический словарь" .
Поскольку лишь греческий и латинский языки выражают значимые в масштабах всей патристики различия менталитета, деление патристики на греческую и латинскую в основном совпадает с делением на Восточную (включая периферийные ветви - сирийскую, армянскую, коптскую) и Западную. Восточной патристике свойственно внимание к высокой теологической проблематике и традиционная ориентация на платоническую метафизику: большая часть теологических новаций принадлежит Востоку, где интенсивность догматико-церковной жизни была гораздо выше, чем на Западе. Латинский Запад, объединенный римской культурной традицией, проявлял наибольший интерес к проблемам индивида и социума, т.е. к антропологии, этике и праву. Эти общие тенденции не исключают, разумеется, внимания к этико-антропологической проблематике на Востоке (Немесий, "каппадокийцы" - Свв. Василий Великий, Григорий Назианзин, Григорий Нисский) и вкуса к метафизике на Западе (Викторин, Иларий, Св. Августин); но показательно, что тринитарные споры (о сущностном триединстве Бога) мало затронули Запад, в то время как пелагианская полемика (о соотношении свободы воли и благодати) не имела почти никакого резонанса на Востоке.
5. Патристика и философия.
В широком смысле патристика - доктринальная форма построения христианской культуры, многоплановый синтез религиозных ценностей христианства и античного литературно-философского наследия. В отличие от античной философии, патристика признает единую истину Откровения, которая нуждается не в разыскании и обосновании, а в разъяснении и истолковании, и становится корпоративным достоянием всего христианского сообщества. Христианская традиция считает патристику единым учением, раскрытым разными авторами с различной глубиной.
Основополагающая константа патристики иерархически структурируется (в порядке убывания): Откровение (абсолютный авторитет) - господствующая церковная норма, корпоративный авторитет - личный авторитет отдельного "отца". Патристика в большинстве отношений соответствует понятию религиозной философии, которая по основным посылкам тождественна религии, по объекту рефлексии - теологии, а по рациональным методам - "чистой" философии.
Таким образом, источники оформления патристики - античная философия (общерациональный метод и конкретное содержание таких философских течений, как платонизм и неоплатонизм, стоицизм и др.), с одной стороны, и христианская телеологическая доктрина (прежде всего идея откровения, а также теизма, креационизма, телеологизма и др.) - с другой. Диаметрально противоположные оценки специфики культурной конвергенции ("эллинизация" христианства - Гарнак; "христианизация" эллинизма - Жильсон, Квестен) сходятся в одном: религиозный элемент патристики заметно превалирует над рационально-рефлексивным.
Со времени А. Гарнака стало обычным рассматривать антично-средневековое христианство и всю его культуру как сплав библейско-иудаистических и эллинистических элементов, т. е. видеть их как бы двумерными, двуедиными. В отношении же эпохи перехода от античности к средневековью следует говорить о двуединстве и в более широком смысле, а именно в том смысле, что каждый культурный феномен этой эпохи принципиально двумерен: он может измеряться, во-первых, по запаздывающим критериям античности, во-вторых, по опережающим критериям средневековья. Под этим углом зрения только и можно решать вопрос о регрессе или прогрессе философии и патристики этого времени. Например, сращение философии с теологией и мистикой в патристике и поздних языческих школах по запаздывающим критериям классической античности было явной деградацией и упадком, но по опережающим критериям классического средневековья теологизация философии и через это приспособление ее к новым, "церковным", условиям культуры были явлениями прогрессивными. Не нужно забывать и того, что обратной стороной теологизации философии была философизация и рационализация теологии. Эту важнейшую для средневековья задачу философизации теологии и теологизации философии выполнила патристика, авторитет которой в этом и других вопросах был для средних веков наивысшим после авторитета Священного Писания.
Патристику не следует квалифицировать как "переходное звено" между античной и средневековой философией, поскольку религиозное ядро с самого начала обеспечило патристике высокую степень внутренней цельности, а христианская парадигматика, рожденная в первые века патристики, без существенных изменений более тысячелетия доминировала в философском сознании Европы. Поэтому по большинству параметров патристика генетически связана со схоластикой (которая может рассматриваться как непосредственное продолжение патристики) и внутренне стоит к ней неизмеримо ближе, чем к античной философии. В то же время патристика стилистически и в некоторых отношениях содержательно отличается от схоластики.
В начальный период и даже в эпоху расцвета патристика была зависима от античных культурных стереотипов, которые оказывали заметное влияние на каждого представителя патристики пропорционально его образованности. Хотя ориентированность на античную культуру во многом носила внешний характер (план риторического выражения, техника использования философских теорий и терминов), она определила интеллектуальную стилистику патристики: в эпоху патристики отцы Церкви непосредственно из античного наследия получали то, что средневековым авторам доставалось через христианскую традицию. Поэтому методологически целесообразно рассматривать патристику как "христианскую античность" в отличие от схоластики как "христианского средневековья" (Трельч).
6. Периодизация.
Основные этапы истории патристики в схематическом изложении (Столяров А.):
I. Протодогматический период (II-III вв.)
- Апостольские отцы, апологеты и христианские гностики II в.
- Теологические учения конца II - III вв.
II. Зрелая патристика эпохи расцвета. Начало и становление догматики (IV-V вв.)
III. Поздняя патристика. Завершение догматического развития (VI-VIII вв.)
Исторически традиционно проводят следующее деление (Материал из Википедии - свободной энциклопедии ):
- Апостолические отцы, примыкающие непосредственно к апостолам.
- Апологетические (защищающие) отцы II в., пытавшиеся, в частности, доказать совместимость христианского учения с греческой философией, причём иногда они представляли христианство в виде новой философии (Юстин, 100-167, затем Афинагор, вторая пол. II в.). Ко II в. относится спор с гностиками, на позиции которых переходит Тациан (вторая пол. II в.). Завершает этот период Тертуллиан.
- III в. и нач. IV в. характеризуются первыми попытками систематизации в области теологии и выдвижением вопроса о Христе, породившего многочисленные попытки его решения. Противоречащие друг другу положения воплотились, с одной стороны, в тезисе Св. Афанасия (295-378), утверждавшего, что Христос божествен, а с другой - в отрицании Арием его божественности. В то время как философия Климента Александрийского была ещё не систематизированной, Ориген, заимствовавший из греч. философии её понятия и в значительной мере соглашавшийся с идеями неоплатоников, создал первую теологическую систему христианства.
- 4. В IV в. и нач. V в. христианство впервые начинает исследовать свою историю. Догмат о Троице получает вскоре свою окончательную формулировку. Евсевий Кесарийский, склонявшийся к арианизму, написал первую историю церкви и её догм; он утверждал, что Платон и вообще греческая философия оказали влияние - через Ветхий Завет, в частности, - на Моисея. Три великих каппадокийца, находившиеся под влиянием Платона и Оригена, занимались систематизацией теологии в противовес арианизму.
- С кон. IV в., т. е. с завершением процесса формулирования догм и с усилением церкви, уже резко бросается в глаза церковно-политический характер патристики. После Илария Пуатье, "Афанасия Запада" (310-367) и Св. Амвросия Медиоланского, "латинского Филона" (340-397) Св. Августин Блаженный ставит на первое место практическую церковную теологию и её претензии на руководство душами и святое посредничество. Своим учением о божественном государстве ("граде Божием") он закладывает фундамент исторической метафизики.
К началу XX в. было принято негласное правило заканчивать патристику на Западе папой Григорием Великим (VI в.), а на Востоке - Иоанном Дамаскиным (VIII в.).
Труд ученого-патролога Ивана Васильевича Попова (17.01.1867-08.02.1938) является конспектом курса лекций, читанных автором студентам Московской духовной академии. Будучи доцентом (1897 г.), а затем профессором (1898 г.) по 1-й кафедре Патрологии в МДА, И. В. Попов трудился на ней с 1893 г. до ее закрытия в 1919 г. После закрытия Академии он с 1919 по 1923 гг. читал курс патрологии на богословских академических курсах в Москве. Параллельно И. В. Попов преподавал и в Московском университете, будучи приват-доцентом по истории патристической философии и истории догматов (1907-1918 гг.), а с 1918 по 1923 гг. преподавал на кафедре философии (средних веков), преобразованной впоследствии в Философский исследовательский институт.
В богословской науке И. В. Попов известен серьезными исследованиями в области богословия и патрологии. Среди наиболее важных следует назвать его магистерскую диссертацию "Естественный нравственный закон" (1897 г.), ряд работ по патрологии, посвященных богословию святых отцов: "Религиозный идеал св. Афанасия Александрийского" (1903), "Тертуллиан" (1893), "Мистическое оправдание аскетизма в творениях преп. Макария Египетского" (1905), "Св. Иоанн Златоуст и его враги" (1908), а также докторскую диссертацию "Личность и учение блаженного Августина" (1916), статьи в Православной Богословской Энциклопедии - о свт. Григории Богослове, свт. Григории Нисском, св. Дионисии Ареопагите, свт. Василии Великом и свт. Дионисии Александрийском. Ему принадлежит еще целый ряд работ на разные темы (всего около пятидесяти, не считая огромного числа рецензий и отзывов, некоторые из которых являются самостоятельными исследованиями). Известный современный ученый профессор архим. Киприан (Керн) писал, что в лице И. В. Попова Московская Академия увидела настоящего в европейском смысле ученого-патролога. "Его краткий конспект лекций, статьи в "Богословском вестнике" и большая работа о блж. Августине стоят выше всякой похвалы" (Киприан (Керн), архим. Патрология. Т. 1. Париж - М., 1996).
Курс лекций по патрологии, представляющий собой плод многолетней исследовательской и преподавательской деятельности, несомненно, пользовался интересом у студентов. Об этом свидетельствует ряд переизданий конспекта для внутреннего пользования учащихся Академии (в 1908, 1912 и 1916 гг.). Необходимо отметить, что издаваемый ныне конспект лекций является лишь пособием к курсу патрологии и не отражает всего объема научного материала, использовавшегося И. В. Поповым для преподавания. Кроме чтения лекций И. В. Попов вел и практические занятия, которые состояли, во-первых, в ознакомлении студентов с важнейшими совокупными изданиями патристических текстов и принципами исследования рукописей, полагаемых в основу современных изданий; во-вторых, в ознакомлении их с лучшими исследованиями по патрологии, в особенности с курсами и справочными изданиями библиографического характера; в-третьих, в чтении и истолковании труднейших мест из сочинений тех церковных писателей, сведения о которых сообщались на теоретических лекциях (Отчет Императорской Московской Духовной Академии за 1913/ 14 гг. //Богословский вестник. 1914, окт., нояб. С. 43). Отсутствие вводной части в конспекте объясняется тем, что в МДА 2-ю кафедру Патрологии возглавлял иеромонах Пантелеимон (Успенский), который излагал в своих лекциях сведения о важности и значении патрологической науки, о сходстве и различии светской и святоотеческой литературы, о самом предмете патрологии, ее целях, методе и направлении, об общем ходе развития святоотеческой мысли до христологических споров включительно (Там же. С. 54).
В конспекте отсутствует и историко-критическая часть, обычно содержащая рассуждения о подлинности и происхождении произведений христианских авторов.
Основное внимание в своем труде И. В. Попов уделяет исследованию святоотеческой богословской мысли. Он ясно, четко, глубоко и лаконично излагает догматические воззрения святых отцов, не стараясь перенасыщать текст большим количеством цитат, но стремясь сохранить дух и уяснить мысль отцов. Для более глубокого понимания святоотеческой мысли он часто анализирует отдельные богословские термины, устанавливая историю их происхождения и взаимосвязь.
Мысль святых отцов, таким образом, на протяжении истории ее развития предстает в виде единого потока церковного Предания, уясняемого в нелегких богословских спорах. К святоотеческим творениям И. В. Попов стремился подойти объективно, не высказывая личных симпатий или антипатий. В курсе лекций профессор рассматривает творения далеко не всех отцов и церковных писателей, видимо, жертвуя полнотой обзора ради его единства и глубины. Тем не менее, конспект лекций И. В. Попова и сегодня является ценным учебным пособием для курса патрологии, который читается в Духовных школах, что и послужило причиной его переиздания. Читателю следует иметь в виду, что иногда суждения И. В. Попова не вполне совпадают со взглядами современной богословской науки (см., например, главу о блаженном Августине). Издатели не ставили перед собой цель дать свой комментарий во всех случаях. это бы существенно увеличило общий текст и затруднило восприятие авторского исследования. Поэтому редакционные примечания в настоящем издании минимальны.
Издатели выражают надежду, что начавшаяся публикация трудов профессора И. В. Попова окажется полезной для духовного образования и послужит достойной памятью замечательному православному богослову, исповедническим подвигом и мученической кончиной засвидетельствовавшего верность заветам отцов Церкви.
XV. Исповедание веры к Селевку XVI. К Панхарию XVII. Из послания к Свадрам XVIII XIX XX XXI XXII In mesopentecosten (O расслабленном) Слово на текст «Отче, аще возможно, да мимоидет чаша сия» Сочинения Амфилохия Христология Амфилохия Сотериология Амфилохия Крещение Покаяние Церковный календарь Иконы и реликвии Нравственное учение Брак Содержание фрагмента, изданного Фиккером Отношение фрагмента к Священному Писанию Опровержение апотактитов Критика учения апотактитов Принципы истинно церковного отречения и воздержания Дионисий Aлександрийский (Великий) Дионисий Aреопагит Святой Иоанн Златоуст и eго враги Тертуллиан Святой Иларий, епископ Пиктавийский Биография Илария Сочинения Илария Догматические сочинения Историко-полемические сочинения Экзегетические сочинения Илария Письма Илария Гимны Учение Илария Догматическое содержание комментариев Илария Учение о Боге Отце Учение о Сыне Божием Учение о Духе Святом Учение о ангелах Учение о человеке Учение о Лице Иисуса Христа Учение о спасении Эсхатология Илария Учение Илария в сочинениях, написанных во время ссылки и после нее Основы христианской веры Онтология Илария Гносеология Илария Учение о богопознании Учение о Боге Учение о Троице Учение о Боге Отце Бытие Второй Ипостаси Ипостасные свойства Сына Рождение Сына от Отца Учение об истинном рождении Сына Причина рождения Сына Сын как Исполнитель роли Отца в мировой жизни Равенство Отца и Сына по божественной природе Доказательство истинного Божества Сына на основании ветхозаветных данных Доказательства Божества Христа из Нового Завета Толкование «уничижительных» выражений Писания Учение о единстве Отца и Сына Учение Илария о Духе Святом Наименование Духа Самостоятельное бытие Духа Происхождение Духа Святого Деятельность Духа Святого Влияние восточного богословия на образ тринитарных воззрений Илария Отношение Илария к омиусианам План примирения православных противников Никейского исповедания Востока с никейцами Запада Творение мира. Понятие творения Учение об ангелах Учение о человеке Грехопадение и его следствия Учение о Лице Богочеловека Истощание Слова Рождение от Девы Единство Лица Состояние человеческой природы Христа во время Его земной жизни Смерть Христа Душевные аффекты Состояние человеческой природы Христа после воскресения Учение Илария о спасении Учение о Церкви и таинствах Крещение Евхаристия Почитание святых Эсхатология Библиография Библиографические обозначения и сокращения, используемые в библиографических описанияхКазалось бы, интересы молодого ученого полностью определились: нравственное богословие являлось преимущественной сферой его внимания. Сам он 11 октября 1893 г. подал в Совет Академии прошение о дозволении занять кафедру нравственного богословия: «Во время академического курса занятия вопросами нравственности имели для меня наиболее живой интерес». Стипендиатский отчет И. В. Попова был посвящен изучению вопроса о мотивах и происхождении нравственности . Позднее, 16 октября 1896 г., им была представлена к защите магистерская диссертация «Естественный нравственный закон. Психологические основы нравственности», которая была опубликована в следующем году . Успешная защита ее состоялась 16 мая 1897 г.
В данной работе И. В. Попов на основе Священного Писания и святоотеческого Предания подвергает суровой критике ряд современных ему нравственных учений (Канта, Герберта, Милля, Шопенгауэра и др.). Подводя итоги своей работе, автор говорит. «Основной идеал нравственности сводится 1) к идее полного жизненного единения разумных существ в мысли, чувстве и стремлениях и 2) в любви к Богу и ближним. Два этих требования, в сущности, тождественны и отмечают две стороны одного и того же целого – объективную и субъективную. Таким образом, основною целью нравственной деятельности, определяющей собою ценность и нравственное достоинство отдельных видов поведения, служит единение разумных существ, осуществляемое в чувстве любви». И вообще, согласно автору, «нравственность не есть случайная черта в человеческой природе, которая может и не принадлежать ей. Она не есть простой продукт борьбы за существование и столкновение эгоизмов. Она имеет свою основу в самом коренном законе духовной жизни и служит выражением творческих способностей человека и его власти над природой» . Рассматриваемая работа Ивана Васильевича отражает и еще одну его черту как ученого – интерес к психологии, науке тогда еще совсем новой. Этот интерес он сохранил на протяжении всей своей научной деятельности.
Интерес И. В. Попова к сфере учения о нравственности и к психологии отражает и его небольшая работа о самоубийстве, где он кратко прослеживает отношение к самоубийству в античной древности, ветхозаветном Израиле и в древней Церкви (единодушно отрицательное), пытается выяснить социальные и психологические причины этого противоестественного явления и, наконец, наметить возможные меры против него. Среди последних он большое внимание уделяет православному воспитанию, замечая на сей счет: «Верный член Церкви с раннего детства и до гробовой доски подчиняется религиозному распорядку жизни. Ежедневно и ежечасно он испытывает на себе влияния, исходящие от Церкви. Быть может, эти влияния, взятые в отдельности, мало отражаются на чувстве, но из бесконечно малых величин часто создается великая сила».
Однако, несмотря на то что сам Иван Васильевич намеревался посвятить себя целиком нравственному богословию, Промысл Божий направил его на иную стезю. В Московской Духовной Академии освободилась кафедра патрологии, в связи с тем что доцент А. Мартынов был назначен ректором Харьковской семинарии. Поэтому на эту кафедру Советом Академии 1 мая 1893 г. был назначен И. В. Попов (правда, в октябре 1897 г. ему поручили еще читать и лекции по нравственному богословию вместо заболевшего Н. Городенского, но это продолжалось сравнительно недолго). Вся дальнейшая научная судьба Ивана Васильевича была связана преимущественно с патрологией.
Весной 1901 г. он обратился в Совет Академии с просьбой разрешить ему заграничную поездку для ознакомления с последними достижениями западной патрологической науки. В этой командировке И. В. Попов пробыл весь 1901–1902 учебный год, посетив за это время Берлин и Мюнхен. В то время там процветала протестантская наука, представленная, в частности, известным историком Адольфом Гарнаком, практические занятия которого посещал Иван Васильевич. Свои впечатления он излагал в письме к ректору Московской Духовной Академии архимандриту (с 1903 г. – епископу) Арсению (Стадницкому): «Вот уже больше месяца слушаю лекции в университете... Здешняя аудитория значительно отличается от нашей. Прежде всего бросается в глаза, что все профессора свои лекции говорят, а не читают. Ничто не возбуждает во мне такой зависти, как эта сноровка . В Берлине русский патролог особенно интересовался результатами новых открытий в области древнехристианской письменности, что, несомненно, имело важнейшее значение для всей его последующей работы. В Мюнхене он ознакомился с достижениями католической патрологической науки, хотя лекции католических патрологов не произвели на него большого впечатления.
Помимо преподавательской и научной деятельности, И. В. Попов в 1903–1906 гг. был редактором академического журнала «Богословский вестник», который при нем достиг большой популярности и собрал самое большое число подписчиков. Активное участие принимал И. В. Попов и в движении «за автономию Академии»: вместе с П. В. Тихомировым и И. А Громогласовым он был послан Советом Академии в Петербург, где под председательством Оберпрокурора Синода князя А. Д. Оболенского было проведено девять заседаний, в которых участвовали представители всех духовных академий. В результате этой работы были приняты положения, взятые за основу так называемых «Временных правил», которые изменили академический устав в сторону большей самостоятельности академий и меньшей их зависимости от Синода и местного епархиального управления.
В 1906–1907 гг. Иван Васильевич представлял Московскую Духовную Академию в Предсоборном присутствии, во время работы которого он выступал, в частности, за то, чтобы белое духовенство и миряне были представлены в органах церковного управления. Радел И. В. Попов и о судьбе богословского образования. В одной своей небольшой статье он поддержал профессора Киевского университета П. Я. Светлова, внесшего в Совет Киевского университета предложение о необходимости учреждения богословских факультетов при русских университетах. По мнению Ивана Васильевича, это отвечало интересам как самих университетов, так и государства: университетов – потому что исторически многие дисциплины (естествознание, психология, юриспруденция и пр.) тесно связаны с богословием, государства – потому что существующее «разобщение Церкви и интеллигенции, веры и просвещения составляет истинное бедствие нашей религиозной жизни». Следует отметить также издание «Истории древней Церкви» известного в то время французского ученого Л. Дюшена. Перевод этого труда, который не потерял своего значения и поныне, Иван Васильевич сделал в сотрудничестве с А. П. Орловым.
Судя по всему, непросто складывались отношения И. В. Попова с ректором Московской Духовной Академии епископом Евдокимом (Мещерским), в будущем известным деятелем обновленческого раскола, а также и со сменившим его епископом Феодором (Поздеевским). Сейчас подлинные причины этого конфликта установить достаточно трудно: носил ли он чисто личный характер, или за ним скрывались достаточно серьезные мировоззренческие расхождения – слишком многое нам остается до сих пор неизвестным. Возможно, этими напряженными отношениями И. В. Попова с ректорами Московской Духовной Академии было вызвано то, что в 1906 г. Иван Васильевич предпринимает шаги для поступления на службу в Московский университет. В 1907 г. он был принят на должность приват-доцента по истории патристической философии и истории догматов и начал читать на историко-филологическом факультете курсы «Происхождение современного церковного сознания» и «Философия Средних веков».
В это же время он начинает работу над своим фундаментальным трудом о блж. Августин е. Вчерне Попов закончил свой труд в 1914г., а в 1917г. напечатал первый том этого фундаментального исследования, состоявший из двух частей. Этот том он представил в качестве докторской диссертации в Совет Петроградской Духовной Академии, который присудил искомую степень соискателю 7 мая 1917 г. Труд И. В. Попова был удостоен премии митрополита Макария по предложению профессора А П. Орлова, который, оценивая его, заявил на заседании Совета Московской Духовной Академии, что названное исследование «далеко превышает по обстоятельности все имеющиеся в нашей как переводной, так и оригинальной литературе опыты выяснения духовной личности Августина» .
В начале июня 1917 г. Советом Московской Духовной Академии профессор Попов был избран членом Предсоборного Совета, который открылся в Петрограде 11 июня, а с 15 августа, как член этого Совета, Иван Васильевич стал участником Всероссийского Поместного Собора, где занимался вопросами, связанными с духовным образованием. По характеристике Сергея Александровича Волкова, И. В. Попов в 1917 г. выглядел «пожилым мужчиной, с аскетически строгим и вдумчивым выражением худого, окаймленного небольшой бородкой лица. Внешне он выглядел как-то незначительно, но в глазах чувствовалась большая и глубокая сосредоточенность. Больше того – какая-то внутренняя сила. Он ее проявил впоследствии во время своих неоднократных ссылок... Свои лекции он читал интересно и содержательно... не блеща ни ораторскими приемами, ни красноречием... поражал своей живостью и свежестью в отношении к современности – он активно откликался на все современное, в нем не было повального и преднамеренного осуждения всего нового, что шумело и кипело вокруг него. Он пытался провидеть более светлое и отрадное будущее, веря в душевную доброту... мудрости народной... хотя и тогда провидел много мрачного и тяжелого в судьбе русской Церкви» .
Однако известные исторические обстоятельства складывались так, что профессору Попову, как и всем представителям русской церковной науки, становилось все труднее и труднее заниматься научной и преподавательской деятельностью. Исповеднический подвиг И. В. Попова начался в декабре 1919 г., когда от имени Совета православных общин Сергиева Посада он обратился в Совнарком с протестом против намечавшегося изъятия мощей прп. Сергия Радонежского из Троицкого собора и перемещения их в один из московских музеев. В связи с этим в Сергиевом Посаде возникли волнения, и местный Ревком бездоказательно объявил зачинщиками беспорядков ряд профессоров Духовной Академии, в том числе и И. В. Попова, вынеся постановление об их аресте в любом месте. Это постановление было подкреплено в январе 1920 г. распоряжением наркомата юстиции.
Но судя по всему, в это время Иван Васильевич все-таки не был арестован – скорее всего, он скрылся от ареста в родном Самуйлове. В одном из своих писем, относящихся к этому периоду, он пишет: «Чего мне еще желать, живя в деревне и в своем доме?» Но далее с горечью и с болью за судьбу родной ему школы продолжает: «Нет, не личная судьба, а гибель учреждения, которое любил и которому добросовестно служил 26 лет, – вот что угнетает. А затем хотелось бы оформить все сделанное за четверть века и издать в виде ученого и подробного курса... мои конспекты. Но как это сделать вдали от библиотек?»
Дальнейшие обстоятельства жизни Ивана Васильевича дошли до нас лишь отрывочно. Известно, что в 1923 г. он был в Москве и являлся одним из ближайших помощников Святейшего Патриарха Тихона. Как свидетельствует протопресвитер М В. Польский, в 1924 г. «по поручению Святейшего Патриарха им составлен ответ Константинопольскому Патриарху Григорию VII, признавшему обновленцев и предложившему Патриарху Тихону удалиться от дел управления ». Кроме того, святитель Тихон показал на допросе, что он «думал послать на ожидаемый VIII Вселенский собор профессора И. В. Попова, как церковного историка, и в связи с этим поручил ему подготовиться по всем вопросам, которые должны были обсуждаться на соборе, в частности по вопросу о живоцерковном расколе. Попов И. В. в связи с собором беседовал со мной всего один раз, может, два – точно не помню. Попов занялся этой работой, но она была прервана в связи с его арестом» .
Близость к Патриарху, вероятно, и послужила основной причиной ареста Ивана Васильевича – это случилось в декабре 1924 г. Ему было предъявлено обвинение в том, что он собирал сведения о репрессированных епископах и передавал их на Запад. Материалы следственного дела показывают, что И. В. Попов действительно составлял списки русских архиереев, в которых имелась отдельная графа с указанием, кто из них подвергся преследованиям. Эти списки он собирался представить на готовившемся тогда Вселенском соборе. Для характеристики личности Ивана Васильевича весьма показательно, что в имеющихся материалах всех следственных дел он ни разу не дал показаний, которые могли кому-либо повредить, иногда категорически отказываясь назвать имена, которые требовали от него следователи.
Примечательно и одно его заявление, сделанное во время первого следствия: «Я, как христианин, не сочувствую в современном порядке вещей антирелигиозному и моральному уклону; последний момент отчасти вытекает из первого. Кроме того, в советском государстве мне не нравится отсутствие некоторых институтов, имеющихся в других государствах, как-то: свободы слова, неприкосновенности личности и т. д.; вообще, я принципиальный противник какой бы то ни было диктатуры. Я считаю, что для разрешения социальных проблем метод эволюции предпочтителен методу революции и что задачи социальной революции были бы вернее разрешены первым путем. В общем же, я безусловно подчиняюсь Сов. Власти». И. В. Попов был осужден в июне 1925 г. на три года и отправлен в печально известный Соловецкий лагерь особого назначения.
На Соловках И. В. Попов находился в 1925–1927 гг. и принимал активное участие в составлении известного Соловецкого обращения епископов (май 1926 г.) . К этому времени относится отзыв о нем священномученика Илариона (Троицкого) : «Если бы, отцы и братия, все наши с вами знания сложить вместе, то это будет ничто перед знаниями Ивана Васильевича» . Правда, применять эти знания на Соловках ему особенно не пришлось, хотя он и был здесь учителем в школе грамотности для уголовников. В ноябре 1927 г. Иван Васильевич был переведен на материк в Кемьлаг, но получил не освобождение, а новые три года ссылки на Урал. В апреле 1928 г. он был отправлен в еще более дальнюю ссылку на Обь под Сургут. В феврале 1931 г. его «освободили», но тут же вновь арестовали и перевели в очень пустынную местность на север от Тобольска. Однако в 1932 г. власти внезапно прервали ссылку и отправили И. В. Попова в Москву, где якобы не нашлось ни одного профессора, знающего латинский язык, чтобы перевести какое-то сочинение для одного академического издания.
Судя по всему, он достаточно продолжительное время проживал под Москвой, но в феврале 1935 г. вновь был арестован в связи с так называемым делом «русских католиков» (архиепископа Варфломея (Ремова) и др.). Как следует из официальной справки , И. В. Попов «был осужден Особым Совещанием НКВД СССР, как участник контрреволюционной католической организации “Петровский монастырь” за проведение антисоветской агитации и, согласно личным показаниям, выслан был из г. Москвы в с Игнатово, Пировского района, Красноярского края. В последний раз Попов И. В. был арестован 9. 10. 1937 г. по необоснованному обвинению в том, что, находясь в ссылке, вновь возобновил свою контрреволюционную деятельность среди населения, систематически проводил агитацию против существующего строя, дискредитируя стахановское движение и Конституцию СССР, распространяя клевету на руководителей партии и советского правительства. Решением тройки НКВД Красноярского края от 5.02.38 года Попову И. В. была назначена высшая мера наказания – расстрел с конфискацией лично ему принадлежащего имущества. Постановление о расстреле приведено в исполнение 8.02.38 года в г. Енисейске; сведений о месте захоронения в деле не имеется. Реабилитирован Попов И. В. 28.06.1989 года Прокуратурой Красноярского края. Смерть Попова И. В. зарегистрирована отделом ЗАГС администрации Пировского района, Красноярского края 7.09.98 (актовая запись № 21)».
Такова мученическая кончина этого выдающегося православного ученого и подлинного христианина. Все знавшие Ивана Васильевича отзывались о нем как о простом и добром человеке, истинном служителе Церкви, смиренном труженике, благоговейном молитвеннике, воздержнике и девственнике – настоящем монахе в светском звании.
* * *
Конец XIX-начало XX вв. можно с определенной долей условности назвать «серебряным веком русской патрологической науки» . Условность здесь состоит в том, что обычно представление о серебряном веке связывается с некоей деградацией золотого века, за которым он следует. В данном же случае этот серебряный век мыслится как начало, за которым должен был последовать век золотой. Но революция и ее трагические последствия прервали расцвет патрологической (и вообще богословской) науки в России. Нельзя сказать, что золотой век вообще не состоялся: он состоялся, но совсем в ином качестве – как подвиг свидетельства веры Христовой... Из многих замечательных представителей русской патрологической науки начала XX в. Иван Васильевич Попов является, вероятно, наиболее ярким . Следует признать, что и Н.И. Сагарда преподававший в Петербургской Духовной Академии, и молодой C.Л. Епифанович, блестяще начинавший свою научно-педагогическую деятельность Киеве, и Л. Писарев, трудившийся в Казанской Духовной Академии, и многие другие виднейшие патрологи и богословы (как, например, И. Адамов, В. Несмелов), историки древней Церкви (как В. В. Болотов) и библеисты (как H.Н. Глубоковский), также охватывавшие в своей деятельности область патрологии, составляли славу русской православной науки. Поэтому деятельность Ивана Васильевича как ученого должна мыслиться только в контексте всего развития русского богословия конца XIX-начала XX вв. и оцениваться как его органичная часть. Именно этот контекст и позволяет понять то место, которое занимал И. В. Попов в истории русской православной науки.
Патрология, как наука, тесно соприкасающаяся, с одной стороны, с историей древней Церкви, а с другой – с догматическим богословием, позволяет расставлять ученому, занимающемуся ею, различные акценты в зависимости от личных склонностей. Здесь можно делать больший упор либо на историю (особенно историю церковной письменности), либо на мировоззрение того или иного отца Церкви или церковного писателя и мыслителя, либо на их психологический образ, обстоятельства жизни (если позволяют источники), либо на текстологию святоотеческих творений и их литературный анализ. В идеале каждый патролог должен органично соединять в себе все эти многочисленные грани патрологической науки, хотя, конечно, в реальности это сделать чрезвычайно трудно.
Можно сказать, что Иван Васильевич был близок к осуществлению идеала патролога. Он мог дать и яркую историческую зарисовку, каковой является его очерк о свт. Иоанне Златоусте , и набросать психологический портрет церковного писателя и богослова, как было в случае с его работой о Тертуллиан е и первой частью его монументального труда о блж. Августин е . Он мог также дать глубочайший богословско-философский анализ взглядов какого-либо отца Церкви – достаточно вспомнить вторую часть того же труда об Августине . Но именно в этой второй части его фундаментального труда можно выявить определенные предпочтения И. В. Попова – тяготение к философскому типу мышления, которое в определенной степени связано с указанным выше его увлечением психологией. В указанном труде эта черта творчества русского патролога проявилась с предельной отчетливостью, ибо здесь обнаружилась еще и конгениальность исследователя исследуемой им личности, поскольку блж. Августин, наверное, один из самых «философических» отцов Церкви. Неслучайно Иван Васильевич на протяжении всего труда постоянно подчеркивает зависимость Августина от платонизма и неоплатонизма. Так, подводя итоги изучению гносеологии блж. Августина , он замечает: «Самое тесное отношение этого учения к гносеологии Плотина не должно подлежать сомнению» . Примерно те же выводы делает он и на основе анализа онтологии этого западного отца Церкви.
Как патролог, И. В. Попов обладал очень верной научной интуицией, которая позволила ему сделать одно из своих главных открытий – акцентировать идею обожения как одну из ведущих интенций всего греческого святоотеческого богословия. В работе о свт. Афанасии Великом патролог подчеркивает данную идею и замечает: «Обаятельный и величественный идеал обожения не представлял, однако, особенности религиозного миросозерцания знаменитого защитника Никейской веры. Он был широко распространен на Востоке и оказывал могучее влияние на умы. Это он в большинстве случаев служил скрытым практическим мотивом, сообщавшим столько силы, горячности, страсти и самоотвержения в отстаивании церковных догматов. Стремление отстоять его, инстинктивная потребность дать ему твердую опору в догматике двигали пером полемистов. Он просвечивает сквозь чуждые нам формы древней диалектики в полемических трактатах против докетизма, учений Ария, Аполлинария, Нестория. Он объясняет нам отчасти популярность богословских споров и странный, на наш взгляд, интерес к отвлеченностям, проявлявшийся в таких широких кругах. Эти отвлеченности были дороги, потому что в них видели залог осуществимости жгучих стремлений к бессмертной, сверхъестественной и сверхфизической жизни» . Позднее данному идеалу Иван Васильевич посвятил специальную работу .
С точки зрения патрологии, классическими работами являются две монографии И. В. Попова – о свт. Иларии Пиктавийском и свт. Амфилохии Иконийском, впервые опубликованные уже посмертно в «Богословских трудах» и представленные в настоящем сборнике. Первая представляет собой весьма основательный труд, в котором блестяще раскрывается талант Ивана Васильевича и как историка, и как филолога, и как богослова. На основе детального анализа исторических источников здесь приводится тщательное описание жизни свт. Илария, затем следует описание содержания его творений, а основную часть работы занимает изложение богословия святителя. Следует отметить, что на русском языке имеются еще два достаточно солидных исследования о свт. Иларии (о его учении о Святой Троице и его христологии), принадлежащие перу А. Орлова, и по крайней мере на одно из них (представленное еще в форме кандидатской диссертации) И. В. Попов давал отзыв . Но Иван Васильевич, учитывая эти исследования, идет своим путем.
Примерно в том же ключе, что и предшествующая работа, выдержана и менее обширная по объему монография Ивана Васильевича о свт. Амфилохии Иконийском. Здесь также дается подробное описание жизни последнего из каппадокийских святителей, его трудов и богословских взглядов. Необходимо подчеркнуть, что в русской патрологической науке это была первая работа, посвященная малоизвестному у нас святителю (хотя на немецком языке уже имелась работа К. Голля). Хотя в новейшее время были проделаны трудоемкие текстологические исследования творческого наследия свт. Амфилохия, в результате которых вышло критическое издание его творений, однако основные выводы русского патролога о богословских воззрениях святителя сохраняют свое значение и поныне.
К менее удачным, на наш взгляд, патрологическим исследованиям Ивана Васильевича можно отнести его работу о прп. Макарии Египетском , которую мы, тем не менее сочли возможным включить в настоящий сборник по той причине, что в Ней содержится много ценных наблюдений над миросозерцанием прп. Макария.
Наконец, многие результаты патрологических штудий Ивана Васильевича представлены в его недавно переизданном конспекте курса лекций, читанных студентам Московской Духовной Академии, где в сжатом виде дан очерк древнецерковной письменности с момента ее возникновения до блж. Августина .
Таковы те основные патрологические работы И. В. Попова, которые нам бы хотелось отметить. Ими, безусловно, не ограничивается его значение для русской патрологической науки. Например, довольно обширный материал из области святоотеческого нравственного богословия собран в его упомянутой выше магистерской диссертации, в которой практически целая глава «Учение Св. Церкви о главном начале нравственности» посвящена святоотеческому учению о любви . Примечательно, что автор здесь тесно увязывает данное учение с аскетизмом, замечая: «Отречение от мира рассматривается христианскими аскетами в качестве лучшего средства для воспитания в себе любви к Богу и человеку» .
Доныне определенную ценность сохраняют и несколько статей Ивана Васильевича, напечатанные в «Православной богословской энциклопедии» (о свв. Василии Великом, Григории Богослове, Григории Нисском, Дионисии Ареопагите и Дионисии Александрийском), а также его обзоры и отзывы на диссертации .
* * *
8 февраля 2003 г. исполнилось 65 лет со дня мученической кончины профессора Ивана Васильевича Попова. В связи с этим Совет Московской Духовной Академии на заседании 9 июня 2003 г. постановил посвятить традиционный Филаретовский вечер памяти выдающегося ученого, а также подготовить в рамках празднования этого знаменательного юбилея переиздание ряда его трудов.
Нам приятно осознавать, что впервые после многих лет незаслуженного забвения отдельным изданием выходят в свет труды И. В. Попова по патрологии. Хотелось бы отдельно отметить, что Русская Православная За границей канонизировала профессора Попова в сонме новомучеников и исповедников Российских. Дерзнем высказать мнение, что Иван Васильевич Попов достоин прославления не только за рубежом, но и в России. Надеемся, что выход в свет настоящего сборника его патрологических трудов послужит первым шагом на этом пути.
Считаем приятным долгом выразить благодарность иеромонаху Вассиану (Змееву), просмотревшему текст работы о свт. Амфилохии Иконийском, а также иеромонаху Тихону (Зимину), отредактировавшему переводы с латыни, сделанные специально для настоящего издания.
Научно-богословское наследие И. В. Попова являет нам его чрезвычайно многогранную личность православного ученого, всецело преданного служению высшей Истине. Для современных патрологов, и особенно для тех, кто продолжает дело Ивана Васильевича в Московской Духовной Академии, весьма поучительными являются его слова, которые сегодня звучат как его завещание нынешнему поколению православных ученых: «Для меня в жизни самое основное – интересы святой Церкви и родной мне Академии, которая воспитала меня, дала образование и поставила на ноги. Я всем обязан ей и благодарен до смерти» .
Профессор МДА А. И. Сидоров,
преподаватель МДА А. А. Тимофеев.